К. Богемская о П. Леонове

Его родная деревня - Волотовское, Орловской области. С детства тянулся к живописи, много странствовал по СССР, несколько раз сидел в тюрьме и в лагере за мелкие правонарушения. Учился в ЗНУИ у Михаила Рогинского (1970-е гг). От этого времени сохранились в основном акварели, в которых уже определены излюбленные сюжеты и приемы дальнейших лет. В 1980-е гг. почти не рисовал, интерес к нему со стороны коллекционеров возрос после выставки «Сон золотой» (1992, Москва). Автор картин с изображением сельской жизни 1930-х гг., военных эпизодов, фантастических подвигов («Русские путешественники спасают девушек в Африке»), актуальных событий и персонажей. («Гагарин»,«Банкиры»). До 1937 года Леонов жил в родной деревне с родственниками. После ссоры с отцом он был изгнан из дома и вскоре попал в тюрьму из-за уличного конфликта с офицером. До 1942 г. он - в г. Поти в Грузии, в колонии. Затем он освобождается и учится на командира отделения. В 1944 г. его отправляют на фронт в Венгрию. Его участие в боевых действиях незначительно, легкое ранение в руку и, возможно, контузия. Он лечится, затем попадает в колонию в Ростове на Дону, где находится до 1947 г. Сразу после колонии он женится в первый раз, но его брак разваливается в тот же год. Леонов отправляется путешествовать по Сибири. Достигает Камчатки, пишет свои первые картины. Затем оседает в Узбекистане, вступает в переписку со ЗНУИ - 1960-70-е годы. Там его наставником становится Рогинский. Работает акварелью, придумывает свои основные сюжеты. Затем он едет в село Меховицы, в Ивановской области, встречает Зину, женится, рождает сына Сергея. Дальше след его теряется. В 1980-е годы он работает в совхозе возчиком, почти не рисует. Это было опасно в то время. Художника из соседней деревни осудили на 8 лет тюрьмы за нетрудовые доходы.

В 1988 году он посылает свои картины на конкурс в Иваново, их не принимают, но отмечают в картотеке и слух о нём снова доходит до Москвы. С 1991 года он постоянно работает как художник. Стиль его меняется - от объёмно-перспективного в ранние годы, до плоскостного и монументального в последние. Свою живописную систему Леонов называет конструированием или архитектурой, противопоставляя её «натурализму», который, как он полагает, до сих пор господствует у других художников. Основа многих его картин - сетка вертикалей и горизонталей, аналогичная системе несущих и несомых в здании. Размеры клеток этой сетки различны, и каждая из них служит «телевизором», как выражается Павел Петрович, для отдельной сцены, птицы, или группы животных, и из этих телевизоров, как из кирпичиков, слагается повествовательное поле изображения. Для Леонова важна тема картины в картине. Поскольку каждая его картина имеет раму, то и картины в картине часто выделяются небольшими рамами. Глубина в картинах Леонова строится из плоскостей, каждая из которых параллельна плоскости изображения и является следующей картиной в картине. Наиболее оправдано такое построение в картинах, изображающих мастерскую художника или театр. Другой характерной чертой построения картин Леонова являются фризы, которые часто объединены движением разного рода процессий: свадебных поездов, запряжённых повозок, автобусов, летящих птиц и плывущих лодок. Эти фризы, подобно нитям ковра, пересекают всю плоскость картины. Уравновешивающие «фризы» вертикали создаются стоящими фигурами, кремлёвскими башнями, высокими деревьями, колокольнями. Специфической чертой картин Леонова являются живописные рамы, которые заменяют рамы деревянные, этим картинам вовсе не нужные, и призваны отделять иллюзорное пространство проектируемой действительности от действительной плоскости окружающего быта. Чаще всего в качестве фриза выступают заросли, или, условно говоря, ёлки. Нанесённая на чёрную сажу охра обладает тем удивительным свойством, что воспринимается как золото. Эта способность обращать дешёвые краски в драгоценности превращает Леонова из мечтателя в художника. Другой вариант - фриз из цветов и бабочек на белом фоне - обладает большей степенью дистанцирования от реальности и окружает наиболее поэтичные и удачные работы Леонова.

Леонов идёт на радикальные соединения больших массивов локальных цветов. Так, контраст жёлтого и чёрного мог бы придать его картинам трагическое содержание, однако реализован таким образом, что, наоборот, усиливает праздничное настроение.

Типично для Леонова обращение к народной теме стража, что воплощается в летящих орлах-воронах или стоящих по краям картины фигурах. Эти стражи всегда «свои» и поэтому не кажутся страшными.

Наиболее сильная сторона Леонова - чувство ритма. Чисто зрительное воздействие картин Леонова основано на строгом порядке расположения цветовых пятен - птиц, фигур, станков или животных, повторяющихся на горизонтали или на плоскости. Это чувство ритма непосредственно связано с конструктивностью Леоновской живописи. Но её структура не является жёсткой сеткой каркасного дома, а позволяет вариации, определённого рода тонкие сбои в последовательности ритма или в размерах отдельных «телевизоров», придающих картинам живость и очарование. Живопись Леонова в своей основе не только проективна, но и концептуальна. Эта концептуальность делает невидимыми для художника отдельные дефекты холста или нечаянные цветовые пятна - которые, однако, удивительным образом не нарушают зрительного целого картин, но служат залогом их подлинности. Грубость и неказистость, присутствующая наряду с изысканной живописностью, удостоверяет коренную сущность этих красочных поверхностей. Первозданное творческое начало плещущихся красок, выявленное в своей непосредственности в искусстве абстрактных экспрессной истов, присутствует здесь в своём исходном, незамутнённом виде и придаёт этим картинам естественность. Парадоксальным образом структура нарушений и недомолвок оказывается новой эстетической системой. Эта неказистость носит не тотальный, а фрагментарный, удостоверяющий характер и соседствует с огромным живописным мастерством, у Леонова воплощающимся в пластике фигур людей и животных и в живописи лиц.

Леонов поражает оригинальными находками в соединении различных звериных фигур, в достоверных и одновременно немыслимых позах: один зверь стоит на другом и т. д., как в цирке, или человек, едущий на зебре, держит за руку другого, летящего над ним на самолёте. Пластика человеческой фигуры у Леонова временами не лишена классического изящества, соединяясь с характерными деформациями, свойственными примитиву. Показателен классический мотив купальщиц. Как человек девственной культуры, Леонов не может изобразить обнажённое тело без достаточного для того повода, причём какая-либо явная эротика для него исключена. Поэтому он вводит такие темы, как «Физкультура над рекой»,«Купание», «Мамы учат детей плавать» и др., чтобы представить нагую женскую или детскую фигуру. Как колорист, Леонов достигает иногда очень сложных цветов, в поверхности неба или в карнации, неестественные зелёные или фиолетовые оттенки которой создают ощущение не мертвенности, а жемчужности. В живописи лиц он очень точен, но выражения лиц его персонажей подчас космически далеки от ожиданий нашего восприятия и составляют одну из самых впечатляющих, но вместе с тем и трудных для описания составляющих его искусства.

Леонов живёт в относительно отдалённой русской деревне Меховицы и образом жизни, сознательно культивируемой запущенностью, зацикленностью на давних обидах, старческой рассеянностью скорее напоминает типичного аутсайдера, при том что в живописи своей, происходящей из каких-то других углов сознания является подлинным примитивом.

Ксения Богемская. Наивные художники России. СПб, - 2009. с. 92-95